Петрашевский, михаил васильевич

Инсценировка казни

Несмотря на это смягчение, петрашевцам пришлось выдержать, как с содроганием вспоминает Достоевский, «десять ужасных, безмерно-страшных минут ожидания смерти».

22 декабря 1849 г. они были привезены из Петропавловской крепости (где они провели 8 месяцев в одиночном заключении) на Семёновский плац. Им прочли конфирмацию смертного приговора; подошёл с крестом в руке священник в чёрной ризе, переломили шпагу над головой дворян; на всех, кроме Пальма, надели предсмертные рубахи. Петрашевскому, Момбелли и Григорьеву завязали глаза и привязали к столбу. Офицер скомандовал солдатам целиться… Один Кашкин, которому стоявший возле него обер-полицеймейстер Галахов успел шепнуть, что все будут помилованы, знал, что всё это — только церемония; остальные прощались с жизнью и готовились к переходу в другой мир.

Григорьев, который и без того от одиночного заключения несколько повредился в уме, в эти минуты совсем его лишился. Но вот ударили отбой; привязанным к столбу развязали глаза и прочли приговор в том виде, в каком он окончательно состоялся. Затем всех отправили обратно в крепость, за исключением Петрашевского, которого тут же на плацу усадили в сани и с фельдъегерем отправили прямо в Сибирь.

Участники собраний и кружки, близкие к петрашевцам

Первое время кружок Петрашевского насчитывал 15 человек, но к 1849 г. число петрашевцев выросло до 158 человек. Это были молодые люди – студенты, литераторы, чиновники, офицеры.

В среде петрашевцев возникли ещё два подобных кружка:

• с октября 1848 г. по вторникам собирались у Н. С. Кашкина – русского общественного деятеля, сына декабриста. Кружок носил название «чистых фурьеристов», представители которого изучали труды французского экономиста-утописта;
• с весны 1849 г. собирались у С. Ф. Дурова – поэта, прозаика, переводчика. В его состав входили братья Достоевские, поэты Плещеев и Пальм и другие выдающиеся представители русской интеллигенции.

Донос Липранди

Дело Петрашевского долго составляло предмет государственной тайны. Само имя Белинского было изъято из обращения и даже в первые годы царствования Александра II не произносилось в печати прямо, а заменялось выражением: «критик гоголевского периода». Эта таинственность в связи с суровым наказанием, понесенным участниками «общества пропаганды», создала представление о деле Петрашевского, как о серьёзном политическом заговоре, который часто ставился наряду с заговором декабристов. Такое представление рушилось после обнародования документов, относящихся к делу Петрашевцев.

Среди этих документов важную роль играло донесение И.П. Липранди, который по поручению министра внутренних дел больше года наблюдал за кружком Петрашевского и представил списки людей для ареста.

«Члены общества, — говорил в своём докладе Липранди, — предполагали идти путём пропаганды, действующей на массы. С этой целью в собраниях происходили рассуждения о том, как возбуждать во всех классах народа негодование против правительства, как вооружать крестьян против помещиков, чиновников против начальников, как пользоваться фанатизмом раскольников, а в прочих сословиях подрывать и разрушать всякие религиозные чувства, как действовать на Кавказе, в Сибири, в Остзейских губерниях, в Финляндии, в Польше, в Малороссии, где умы предполагались находящимися уже в брожении от семян, брошенных сочинениями Шевченки (!). Из всего этого я извлёк убеждение, что тут был не столько мелкий и отдельный заговор, сколько всеобъемлющий план общего движения, переворота и разрушения». На самом деле, однако, по суду оказалось совершенно иное.

«Буташевич-Петрашевский, — сказано в докладе генерал-аудиториата, — «ещё с 1841 г. пытался поселять зловредные начала либерализма в молодом поколении». Начиная с 1845 г. Петрашевский «собирал у себя в известные дни знакомых ему учителей, литераторов, студентов и вообще лиц разных сословий и постоянно возбуждал суждения, клонившиеся к осуждению существующего в России государственного управления».

Не довольствуясь этим, Петрашевский в конце 1848 г. совещался со Спешневым, Черносвитовым, Момбелли, Дебу, Львовым «об учреждении тайного общества под названием, как сами они выражались, товарищества или братства взаимной помощи из прогрессистов и людей передовых мнений, которые бы могли двинуть гражданский быт вперёд на новых началах, посредством возвышения друг друга; однако же это общество, по разномыслию членов, не состоялось». Итак, люди ни разу не пошли дальше отвлечённых рассуждений, даже в теории не могли сговориться относительно какой-либо организации.

Тем не менее, суд сошелся с Липранди в общей оценке «общества» и приговорил всех участников его к смертной казни. Суровый приговор был мотивирован исключительно «преступными разговорами», «вредными идеями», «гнусным либерализмом», как выразился Момбелли в своём покаянном показании.

Ф. М. Достоевский

◄ Предыдущая: Начало литературного творчества. «Бедные люди» Следующая: Возвращение в литературу. «Почвенничество» ►

  Кружок Петрашевского. Каторга и ссылка. Болезненно восприняв резкие отзывы, Ф. М. Достоевский всё-таки продолжил писать. В 1848 году появились «Белые ночи» (повесть о чиновнике-мечтателе, который влюбился в простую девушку и помог ей отыскать возлюбленного), а в 1849 году — «Неточка Незванова» и ряд других произведений. В это же время писатель начал посещать «пятницы» Петрашевского и увлёкся теорией французского социалиста-утописта Фурье.

В 1845—1849 годах у М. В. Буташевича-Петрашевского по пятницам собирались приятели для обсуждения злободневных вопросов русской жизни: отмена крепостного права, цензура. «Пятницы» посетили несколько сотен человек: офицеры, чиновники, учителя, литераторы (Достоевский, Салтыков-Щедрин, Майков и др.). После 13 месяцев тайного надзора кружок был разгромлен, а все его участники арестованы. Всего по делу петрашевцев было арестовано около 40 человек, из них 21 приговорён к расстрелу.

М. М. Достоевский — брат Ф. М. Достоевского

  В апреле 1849 года на одной из «пятниц» Ф. М. Достоевский читает запрещённое тогда «Письмо Белинского к Гоголю» (это станет главным поводом для ареста). После длительного заключения в Петропавловской крепости писателя приговорили к расстрелу. Казнь должна была состояться на Семёновском плацу в канун Рождества 1849 года, но по «высочайшей амнистии» Николая I в последнюю минуту «смертникам» был зачитан царский указ, где расстрел заменялся каторгой и разжалованием в рядовые.

   На каторге писатель пробыл с 1850 по 1854 год. Впечатления от этого периода своей жизни писатель передал в «Записках из Мёртвого дома» (1862). За эти годы сильно изменилось его мировоззрение, от прежних социалистических идей не осталось и следа. В Омском остроге писатель увидел совершенно других людей: ему пришлось столкнуться с миром осуждённых (тогда ещё не делали различия между политическими и уголовными преступниками). Ф. М. Достоевский обращается к Богу. Евангелие (единственная книга, разрешённая для чтения заключённым), подаренное в Тобольске Н. Д. Фонвизиной и П. Е. Анненковой, жёнами декабристов, на четыре года заключения становится для Достоевского, без преувеличения, всем.

   После каторги Ф. М. Достоевский был зачислен в пехотный полк, размещённый в Семипалатинске. В 1855 году умер Николай I, а Александр II провёл масштабную амнистию. Писатель после прошения на «высочайшее имя» был восстановлен в правах, произведён сначала в унтер-офицеры, позже — в прапорщики. В 1857 году он женился на вдове мелкого чиновника Марии Дмитриевне Исаевой, а в 1859 году вышел в отставку и получил разрешение вернуться в Петербург.

Приговор

Сообщение о приговоре суда по делу петрашевцев в «Ведомостях Санкт-Петербургской Городской Полиции» от 24 декабря 1849 г. (5 января 1850 г.).

Наряженный над ними военный суд нашёл, однако, что «пагубные учения, породившие смуты и мятежи во всей Западной Европе и угрожающие ниспровержением всякого порядка и благосостояния народов, отозвались в некоторой степени и в нашем отечестве. Горсть людей совершенно ничтожных, большей частью молодых и безнравственных, мечтала о возможности попрать священнейшие права религии, закона и собственности».

Все подсудимые были приговорены к смертной казни — расстрелу; но, принимая во внимание разные смягчающие обстоятельства, в том числе раскаяние всех подсудимых, суд счёл возможным ходатайствовать об уменьшении им наказания, а Пальм испрашивал даже полное прощение. Наказания действительно были смягчены: Петрашевскому назначена каторга без срока, Достоевскому — каторга на 4 года с отдачей потом в рядовые, Дурову — то же самое, Толю — 2 года каторги, Черносвитову — ссылка в крепость Кексгольм, на реке Вуокса, Плещееву — отдача рядовым в оренбургские линейные батальоны и т. д. Пальм был переведён с тем же чином в армию.

Пальм был переведён с тем же чином в армию.

Переступив красную черту

От банального ознакомления и обсуждения статей и книг Петрашевский со временем переходит к пропаганде тайных сообществ, подготовке революции и даже антиправительственному восстанию.

Шло время и вместе с популярностью собраний в доме Петрашевского росло внимание к ним сотрудников тайной полиции. Весной 1849 года доклад о деятельности кружка и его «филиалах» в провинциях лег на стол императора Николая Первого

Реакция царя была предсказуема и через несколько дней полиция арестовывает более 120 человек.

После полугодового следствия суд приговорил Михаила Петрашевского и двадцать активных кружковцев к расстрелу. Здесь следует отметить довольно таки уникальный случай, произошедший в момент казни осужденных. Утром третьего января 1850 года, когда расстрельная команда подняла свои винтовки, а заговорщиков от смерти отделял только взмах руки офицера и команда «Пли!» — казнь вдруг отменили.

Последовали десять мучительных по смыслу и бесконечных по продолжительности минут ожидания. В итоге расстрел отменили. Царь помиловал арестантов, заменив смертную казнь бессрочной каторгой.

Расследование

Николай I, правление которого началось с подавления восстания декабристов, с первых дней царствования уделял немало сил и средств укреплению государственного режима. В 1848-1849 годах Европу охватили революции и император больше всего опасался допустить политическую смуту в России. Процветали тайные доносы и шпионство, а сторонники освобождения крестьян заслужили сомнительную и опасную репутацию «вольнодумцев».

В августе 1848 года на стол министра внутренних дел Л. А. Перовского легла докладная о происходящем в окружении Петрашевского. Тут же в его дом были отправлены шпионы с предписанием докладывать о разговорах, происходящих во время собраний. Дело усугублялось личным отрицательным отношением Перовского к Петрашевскому и честолюбием министра. Главе министерства внутренних дел нужно было громкое дело, которое придало бы авторитет сыскной полиции в глазах монарха и отодвинуло за задний план III отделение — надзорный орган за политически неблагонадежными лицами.

Опасения вызывали не только сами идеи петрашевцев, но и тот факт, что в кружок входили люди совершенно различные по социальному положению — офицеры, чиновники, студенты, купцы, мещане, лавочники. По мнению И. П. Липранди, которому было поручено наблюдение за обществом, это означало наличие разветвленной сети заговорщиков, объединяющей все слои населения по всей стране. Сложность обвинения состояла в том, что разговоры не перерастали в какие-либо действия, а отвлеченные рассуждения «пришить к делу» было сложно.

ПЕТРАШЕВСКИЙ (Буташевич- Петрашевский), Михаил Васильевич

(1.XI.1821 — 7.XII.1866) — рус. революционер. Сын врача. Окончил Царскосельский (Александровский) лицей (1839) и юридич. ф-т Петерб. ун-та (1841). Служил переводчиком в Мин-ве иностр. дел. В 1844-46 занимался составлением и редактированием Карманного словаря иностранных слов. В 1845-49 собирал у себя постоянные «пятницы», получившие широкую известность в Петербурге. Имел многочисл. связи в разных кругах и организовал умелую пропаганду передовых идей. Посетители П. пользовались богатой библиотекой запрещенных книг для знакомства с материалистич. философией, теориями утопич. социализма и историей революц. движений. П. признавал себя социалистом, сторонником Ш. Фурье. Выступал за демократизацию России, уничтожение крепостничества и самодержавия, стоял за респ. строй и освобождение крестьян с землей. Понимая неизбежность нар. революции для коренной перестройки общества, считал необходимой длительную подготовку масс в России к революц. борьбе. Стремился использовать различные практич. пути для пробуждения политич. активности общества. На «пятницах» П. все более открыто выражалось недовольство обществ. строем крепостной России и укреплялось, особенно после европ. революций 1848, стремление к активным действиям. В кон. 1848 П. участвовал в совещаниях о создании тайного об-ва. По делу петрашевцев был приговорен к расстрелу, замененному бессрочной каторгой, к-рую отбывал в Вост. Сибири. С 1856 — ссыльно-поселенец. Участвовал в создании сибирской печати. За выступления против местных властей в февр. 1860 выслан из Иркутска и в дальнейшем неоднократно подвергался репрессиям. О преследованиях П. писал «Колокол». П. приобрел широкие связи в кругу сибирской интеллигенции и ссыльных, в т. ч. поляков. В течение 10 лет добивался сначала пересмотра приговора по делу петрашевцев, затем восстановления своих прав. После прошения на имя Александра II в 1865, где П. обличал сибирскую администрацию, ему было запрещено обращаться с жалобами. Умер в с. Вельском Енисейского округа.

Соч. в кн.: Дело петрашевцев, т. 1, М.-Л., 1937; в кн.: Филос. и обществ.-политич. произв. петрашевцев, М., 1953; Письма из ссылки, «Звенья», 1933, т. 2.

Лит.: Семевский В. И., М. В. Буташевич-Петрашевский и петрашевцы, М., 1922; его же, М. В. Буташевич-Петрашевский в Сибири, «ГМ», 1915, No 1, 3, 5; Энгельсон В., Петрашевский, в его кн.: Статьи. Прокламации. Письма, М., 1934; Демор В. П., M. В. Петрашевский (Буташевич), П., 1920; Никитина Ф. Г., Обществ.-политич. и философские взгляды М. В. Буташевича-Петрашевского, в сб.: Из истории рус. философии XVIII-XIX вв., М., 1952; ее же, Революц. демократизм М. В. Петрашевского, «Уч. зап. Моск. обл. пед. ин-та», 1954, т. 23, Тр. кафедры философии, в. 1; Прокофьев В., Петрашевский, М., 1962.
В. Р. Лейкина-Свирская. Ленинград.

Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия . Под ред. Е. М. Жукова. 1973—1982. 

Арест и ссылка

Михаил призывал людей к революционной борьбе против действующей власти. Это привело к тому, что 22 декабря 1849 г. его вместе с несколькими десятками единомышленников арестовали. В результате, суд приговорил Петрашевского и еще примерно 20 революционеров к смертной казни.

Интересен факт, что среди приговоренных к смерти находился уже известный на то время молодой русский писатель Федор Достоевский, который разделял взгляды Михаила Петрашевского и входил в кружок петрашевцев.

Когда революционеров из кружка петрашевцев привели на место расстрела и даже успели зачитать обвинение, неожиданно для всех смертная казнь была заменена бессрочной каторгой.

Инсценирование казни петрашевцев

В действительности, еще до начала процесса военнослужащие знали, что им не придется стрелять в преступников, чего не знали последние. Один из приговоренных к казни, Николай Григорьев, лишился рассудка. Чувства, которые Достоевский испытал накануне казни, писатель отразил в своем знаменитом романе «Идиот».

После всего случившегося Михаил Петрашевский был сослан в Восточную Сибирь. Местный губернатор Бернгард Струве, который общался с революционером, высказал о нем не самые лестные отзывы. Он говорил, что Петрашевский был гордым и тщеславным человеком, желавшим находиться в центре внимания.

В конце 1850-х годов Михаил Васильевич обосновался в Иркутске в качестве ссыльнопоселенца. Здесь он сотрудничал с местными изданиями и занимался преподавательской деятельностью.

В период биографии 1860-1864 гг. Петрашевский проживал в Красноярске, где оказал большое влияние на городскую думу. В 1860 г. мужчина основал газету «Амур». В том же году его сослали в село Шушенское (Минусинский округ), за речи против произвола местных чиновников, а позже в село Кебеж.

Петрашевцы кратко и понятно – самое главное

Петрашевцы кратко и понятно – самое главное

Поделиться с:

Петрашевцы история создания, их взгляды, лидеры

В середине XIX века в России прогрессивная мысль стала находиться под контролем разночинцев. Это были представители купцов, мещан, духовенства, отставных солдат, мелких чиновников и богатых крестьян.

Эти люди не проходили государственной службы, поэтому им было тяжело войти в социальную систему Российской империи.

Они зарабатывали на жизнь в основном умственным трудом. Разночинцы стали новой социально-культурной группой с прогрессивными идеологиями — либеральной, социалистической, революционной, анархической.

Костяк революционного движения составляла интеллигенция. И если представителями декабристов были в основном дворяне, то их преемниками уже становились разночинцы. Одни из ранних разночинных кружков считались петрашевцы, названные в честь М.В. Буташевича-Петрашевского. По методам борьбы петрашевцы были расколоты. Были среди них и реформаторы, которые составляли большинство, и революционеры.

Каждую пятницу в доме Петрашевского зачитывались доклады, посвящённые вопросам деятельности организации. На их идеологию и методы борьбы оказали влияние мировоззрения Герцена и Белинского. Организационно и идейно кружок оформиться не успел: в 1849 году, когда он был близок к этому, он был прикрыт царским правительством.

Род деятельности и идеология

Идеи и цели петрашевцев были такими же, как и у любых российских прогрессистов середины XIX века. Главной целью кружка была, конечно же, отмена крепостного права. В число других целей петрашевцев включались судебная реформа, свобода печати, а ряд петрашевцев были склонны к восстанию. Многие петрашевцы отрицательно относились к религии, отрицали существование Бога и относили себя к выраженным материалистам.

Религия, по мнению многих челнов кружка, огрубляла и подавляла человека. Религия, по мнению петрашевцев, выражена в боге, который потворствует сильным и победителям. Как и любые прогрессисты, петрашевцы были поборниками науки и просвещения. Они противопоставляли их суевериям, мистицизму и религии. Петрашевцы относились критически к идеалистам из Германии, считая их взгляды оторванными от реальности.

Петрашевцы поддерживали утопический социализм как альтернативу порокам феодальной и капиталистической систем. На их идеи оказали влияние взгляды Шарля Фурье. Они выступали против патриархальной семьи и поддерживали эгалитарную семью из-за того, что в эгалитарной модели отсутствует угнетение женщины. Личный эгоизм, по мнению петрашевцев, должен поглощаться групповым эгоизмом. Таким образом, этот кружок выступал за преобразование общества через естественную природу человека.

Социализм петрашевцев носил далеко не социалистический характер. Но в России все революционные движения того времени назывались социалистическими. Если многие либералы выступали только за права русского крепостного крестьянства и были реформистами в целом, то почти все социалисты выступали за научное мировоззрение, против религии и суеверий, за свободу личности и общества, боролись против феодализма и капитализма.

Конечно же, самым известным деятелем организации считался Буташевич-Петрашевский, санкт-петербургский дворянин, создатель «Карманного словаря иностранных слов». После ареста оставшуюся жизнь он провёл в Сибири, где и умер в 1866 году (в Енисейской губернии).

Известным членом петрашевского кружка был и Фёдор Михайлович Достоевский, который тоже оказался в числе 20 арестованных в 1849 году. В отличие от многих членов кружка, он положительно относился к религии и придерживался позиций христианского социализма, который уже был влиятелен в ряде европейских стран. Атеистический социализм Фёдор Михайлович ставил в один ряд с буржуазностью, а многие петрашевцы противопоставляли эти понятия. Достоевский успел побывать и в более радикальных сообществах Дурова и Спешнева.

Сергей Фёдорович Дуров был более аполитичным; кружки, которые он организовывал, носили литературный характер. А Николай Иванович Спешнев в романе Достоевского «Бесы» стал прототипом Ставрогина. Он одним из первых называет себя коммунистом. В ссылке он при поддержке восточносибирского губернатора Н.Н. Муравьёва-Амурского возвращается на государственную службу.

Биография Салтыкова-Щедрина: детство и юность

Тверская губерния, родовое имение помещиков Салтыковых (село Спас-Угол) — малая родина талантливого русского писателя-сатирика. Здесь через год после декабристского восстания, в 1826-м, в семье Евграфа Васильевича Салтыкова, женившегося на дворянке Ольге Забелиной, младшей его на 25 лет, родился шестой ребенок — Михаил.

Детство Михаила Евграфовича прошло в большом доме, который располагался практически на голом месте и не славился уютом. Дом напоминал серую коробку, к которой примыкали множественные постройки для дворовых, скота, клетушки для припасов, погреба. За имением тянулась болотистая равнина, на которой росли хвойные леса.

Салтыков-Щедрин, биография которого берет начало в этом угрюмом месте, не особо любил мать:

1. Она была властной и жесткой женщиной, которая за короткий период не только возродила практически полностью разоренное имение мужа, но и удесятерила семейное состояние.
2. Дети видели родительницу только тогда, когда та считала необходимым наказать наследников за непослушание, о котором ей сообщали гувернеры. Позже писатель вспоминал, что уже в 2-летнем возрасте хорошо знал, что такое порка розгами.

Михаил Салтыков-Щедрин в детстве: YouTube/Краткая Биография Домашнее воспитание, которое получил Салтыков-Щедрин, было недостаточным. Грамоте его обучал крепостной Салтыковых художник Павел Соколов, который позже стал прототипом одного из персонажей в произведении «Пошехонская старина».

Когда ребенок освоил грамоту и научился читать, для его дальнейшего обучения пригласили священника. Затем образованием Миши занималась старшая сестра, студент, который учился в Московской духовной академии.

В десятилетнем возрасте мальчик сдал экзамены в Московский институт для дворян, куда был принят сразу в 3-й класс. В то время этот пансион входил в число лучших прогрессивных заведений, где обучались многие знаменитые писатели и поэты, среди которых:

• Василий Андреевич Жуковский.
• Александр Сергеевич Грибоедов.
• Григорий Петрович Данилевский.
• Михаил Юрьевич Лермонтов.

Краткая биография Салтыкова-Щедрина рассказывает, что спустя два года после поступления в институт за выдающиеся заслуги в учебе Михаила перевели учиться в Царскосельский лицей за казенный счет, где будущий знаменитый писатель начал творческую деятельность.

Арест и суд

Вскоре после встреч, посвященных письму Белинского, начались аресты. Со всеми, кто связан с этим письмом, обращались сурово, с некоторыми просто за «отказ сообщить» о тех, кто принимал участие в его публикации. Среди них был и поэт Плещеев, который, согласно приговору, «за распространение письма Белинского был лишен всех прав государства и отправлен на каторжные работы на фабриках на 4 года». Некоторые участники избежали судебного преследования. Среди них (впоследствии активный участник «Полярной звезды» Герцена ) братья Достоевского Андрей и Михаил (решительно выступавшие против публикации провокационного материала), известный славянофил теоретик Николай Данилевский, писатель Михаил Салтыков-Щедрин и поэт Аполлон Майков (брат Валериана).

После ареста 22 апреля 1849 г. члены кружка сначала были задержаны в Петропавловской крепости. Комиссия по расследованию во главе с генералом Набоковым допросила заключенных индивидуально на основании информации, предоставленной Антонелли, и документов, конфискованных при задержании. Суд должен был проходить в соответствии с военным законодательством, а не гораздо более мягким гражданским законодательством. Из первоначально арестованных шестидесяти человек пятнадцать были приговорены к расстрелу, остальные — к каторжным работам и ссылке. Рассматривая это решение, высший военный суд, Генеральный аудит, постановил, что была допущена судебная ошибка и все оставшиеся заключенные должны быть казнены. Однако при вынесении приговора царю они включали мольбу о пощаде и список меньших приговоров.

Участники собраний

В истории литературы XIX века так называемое дело Петрашевского, или петрашевцев, занимает видное место, потому что ни в одном из русских политических процессов не участвовало столько литераторов и учёных. Кроме Петрашевского, издавшего под псевдонимом Кириллова «Словарь иностранных слов», были замешаны Достоевский, Плещеев, Пальм, Дуров, Толь, химик Ф. Львов, гигиенист Д. Д. Ахшарумов — замешаны непосредственно, потому что бывали на пятницах Петрашевского и были там переписаны.

Кружки, близкие к петрашевцам

Кружок Петрашевского посредством некоторых своих членов (главным образом Дурова) стоял в тесной связи со множеством других, где рассуждали совершенно в том же духе о притеснениях цензуры, о безобразии крепостного права, о продажности чиновничества, где со страстным интересом читались и комментировались теории Кабе, Фурье, Прудона и, наконец, с восторгом слушалось письмо Белинского к Гоголю.

Один из таких кружков собирался у Иринарха Введенского; к числу его участников принадлежали молодые литераторы и студенты Г. Е. Благосветлов, А. П. Милюков и Н. Г. Чернышевский. Известный мемуарист Ф. Ф. Вигель, знавший об этих собраниях и тесной связи их с собраниями у Петрашевского, сделал в этом смысле донос, и только отсутствие точных сведений у Липранди, но в первую очередь заступничество Ростовцева, очень любившего Введенского, спасли его самого и его друзей.

Кроме того, ускользнули от преследования многие из бывших на собраниях у самого Петрашевского, как например В. А. Энгельсон, впоследствии деятельный участник Герценовской «Полярной звезды», известный теоретик славянофильства — Николай Данилевский, М. Е. Салтыков-Щедрин и долгое время усердно посещавший пятницы Петрашевского Аполлон Майков.

Наконец, к Петрашевцам можно причислить двух писателей, которые только потому не попали в число подсудимых, что умерли раньше начала следствия: Валериана Майкова и Белинского. Валериан Майков был очень дружен с Петрашевским и принимал большое участие в составлении «Словаря иностранных слов» Кириллова, который был одним из крупнейших corpus delicti процесса.

В. Г. Белинский за своё письмо к Гоголю, вероятно, был бы причислен к преступнейшей категории «общества», так как многие из петрашевцев только и были повинны что в распространении этого письма. Окончательный приговор генерал-аудиториата относительно Плещеева гласил:

Одним из мотивов, на основании которых Головинский, Достоевский, Пальм присуждены к смертной казни, выставлено недонесение о распространении письма Белинского.

Список петрашевцев

1. Михаил Буташевич-Петрашевский, титулярный советник, 27 лет
2. Дмитрий Ахшарумов, кандидат Санкт-Петербургского университета, 26 лет
3. Василий Головинский, титулярный советник, 20 лет
4. Николай Григорьев, поручик лейб-гвардии конно-гренадерского полка
5. Ипполит Дебу, служащий в Азиатском департаменте, 25 лет
6. Константин Дебу, служащий в Азиатском департаменте, 38 лет
7. Фёдор Достоевский, отставной инженер-поручик, литератор, 27 лет
8. Сергей Дуров, отставной коллежский асессор, литератор, 33 года
9. Александр Европеус, отставной коллежский секретарь, 24 года
10. Василий Катенев, сын почетного гражданина, 19 лет
11. Николай Кашкин, служащий в Азиатском департаменте, 20 лет
12. Фёдор Львов, штабс-капитан лейб-гвардии егерского полка, 25 лет
13. Николай Момбелли, поручик лейб-гвардии московского полка, 27 лет
14. Александр Пальм, поручик лейб-гвардии егерского полка, 27 лет
15. Алексей Плещеев, неслужащий дворянин, литератор, 23 года
16. Николай Спешнев, помещик Курской губернии, 28 лет
17. Константин Тимковский, титулярный советник, 35 лет
18. Феликс Толь, учитель главного инженерного училища, 26 лет
19. Павел Филиппов, студент Санкт-Петербургского университета, 24 года
20. Александр Ханыков, студент Санкт-Петербургского университета, 24 года
21. Рафаил Черносвитов, отставной поручик (бывший исправник), 39 лет
22. Пётр Шапошников, мещанин, 28 лет
23. Иван Ястржембский, помощник инспектора в Технологическом институте, 34 года
24. Александр Баласогло, поэт, морской офицер в отставке, 36 лет.

Всего по делу петрашевцев было арестовано около сорока человек, из них 21 приговорён к расстрелу, одному, как сошедшему с ума в процессе следствия, приговор отсрочен.